Старый ящер

На узенькой тропинке маленький старый ящер (родственник крокодила!) сидел и думал. В своем сюртуке зеленом, похожий одновременно на дьявола и на аббата, подтянут, весьма корректен, в воротничке крахмальном, глядел он солидно и важно, словно старый профессор. Эти глаза артиста с неудавшеюся карьерой, как печально они провожали умирающий вечер!

Вы только в сумерки, друг мой, совершаете ваши прогулки? Вы ходите разве без трости, дон Ящер? Ведь вы стары, и дети в деревне могут напугать вас или обидеть. Что ищете вы на тропинке, близорукий философ? Взгляните, разорвано небо призрачными тенями августовской вечерней прохлады!

Вы просите подаянья У тускнеющего небосвода? Осколок звезды иль каплю лазури?

Вы, может, читали стихи Ламартина, хотите насладиться серебряной трелью певчих птичек?

(Ты смотришь на пламя заката, и глаза твои заблестели -о грозный дракон лягушек! -человеческими огоньками. И плавают челны-мысли без руля и ветрил, качаясь в подернутых тенью водах твоих зрачков потемневших.)

Пришли вы, быть может, в надежде красавицу ящерку встретить,

зеленую, словно колос в мае,

гибкую, словно былинка над тихой заводью сонной? Она вас отвергла, я знаю, и покинула ваше поле... О, где ты, счастливая младость, любовь в камышах душистых?! Но к черту! Не унывайте! Вы мне симпатичны, право. Девиз: «Я противопоставляю себя змее», — недаром начертан на вашем солидном епископском подбородке.

Уже растворилось солнце в тумане между холмами, по дороге, пыль подымая, двинулось стадо. Пора на покой, дружище, сойдите с тесной тропинки, ступайте домой, и хватит думать!

Успеете налюбоваться на звезды и на небо, когда не спеша вас будут есть черви...

Вернитесь в свой дом скорее под поселком сверчков болтливых!

Спокойной вам ночи, друг мой, дон Ящер!

Поле уже безлюдно, холмы погрузились в сумрак, и дорога пустынна; лишь время от времени тихо кукует кукушка где-то в тополях темных.